Стивен Кинг - Четыре сезона [litres]
Она была просто создана для метода дыхания, и если пообещала стараться, то можно было не сомневаться, что так и будет. Я никогда не видел раньше, чтобы кто-то отнесся к этой идее с таким энтузиазмом. Мисс Стенсфилд принадлежала к категории людей, которые предпочитают крепко держать собственную жизнь за горло.
Когда я говорю, что она полностью решила посвятить себя методу дыхания, то нисколько не грешу против истины и думаю, что ее последний день работы в универмаге подтверждает это.
Этот день настал в конце августа. Мисс Стенсфилд была стройной молодой женщиной в прекрасной форме. Любой врач может подтвердить, что такие женщины, носящие первого ребенка, способны «не выдавать» своего положения в течение пяти или даже шести месяцев. Но затем в один прекрасный день все становится явным.
Она пришла на очередной осмотр первого сентября и, рассмеявшись, рассказала мне, что, как выяснилось, метод дыхания имеет еще одно применение.
– Какое же? – спросил я.
– Это даже лучше, чем считать до десяти, когда рассердишься на кого-то, – сказала она. Ее карие глаза сверкали. – Хотя люди смотрят на тебя как на лунатика, когда начинаешь пыхтеть и сопеть.
Она охотно поведала мне, что произошло на работе. В прошлый понедельник она, как обычно, вышла на работу. Я полагаю, что это забавное и резкое превращение из стройной молодой в явно беременную женщину случилось в выходные дни. Или ее начальница пришла к выводу, что ее подозрения перестали быть просто подозрениями.
– Зайдите ко мне в кабинет во время перерыва, – холодно сказала ей эта женщина, некто миссис Келли. До этого момента она держалась очень дружелюбно по отношению к мисс Стенсфилд. Миссис Келли показывала ей фотографии двух своих сыновей, учившихся в институте. Она постоянно спрашивала ее, не встретила ли она уже «милого юношу».
Теперь же от этого дружелюбия не осталось и следа. Мисс Стенсфилд сказала мне, что, входя в кабинет миссис Келли, она знала, что произойдет.
– У вас неприятность, – резким голосом произнесла эта добрая, казалось бы, женщина.
– Да, – сказала мисс Стенсфилд. – Некоторые называют это так.
Щеки миссис Келли стали цвета старого кирпича.
– Не умничайте со мной. Судя по вашему животу, вы и так были слишком умны.
Я словно воочию видел обеих женщин, пока слушал рассказ мисс Стенсфилд, – ее карие глаза смотрят прямо, она не желает опускать их или как-то по-иному продемонстрировать признаки смущения. Думаю, что с практической точки зрения она гораздо лучше, чем миссис Келли, представляла себе все трудности своего положения.
– Должна сказать, что вы не очень-то стыдитесь того, что обманули меня! – с горечью сказала миссис Келли.
– Я никогда вас не обманывала. Вы ни словом не обмолвились о моей беременности до сегодняшнего дня. – Она с любопытством посмотрела на миссис Келли. – Как вы можете говорить, что я вас обманула?
– Я приглашала вас к себе в дом! – вскричала миссис Келли. – Я позвала вас на обед… с моими сыновьями. – Она неприязненно взглянула на мисс Стенсфилд.
В этот момент мисс Стенсфилд рассердилась не на шутку. Так, как, по ее словам, она не сердилась ни разу в жизни. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, какую реакцию может вызвать ее положение, когда оно обнаружится, но вы все можете подтвердить, джентльмены, какая разница существует между теорией и ее практическим результатом.
Положив руки на колени, мисс Стенсфилд сказала твердо:
– Если вы намекаете на то, что я когда-нибудь пыталась или могла бы попытаться соблазнить ваших сыновей, это самая грязная и низкая ложь, которую я когда-либо слышала в своей жизни.
Голова миссис Келли дернулась, как от пощечины. Две женщины мерили друг друга взглядом, разделенные письменным столом. В комнате чувствовался слабый запах цветов. Это мгновение, как показалось мисс Стенсфилд, длилось бесконечно долго.
Затем миссис Келли рывком открыла ящик стола и достала темно-желтый чек. Показывая зубы, словно откусывая каждое слово, она сказала:
– Когда сотни порядочных девушек ищут работу в нашем городе, не думаю, что мы нуждаемся в услугах какой-то проститутки, дорогая.
Она сказала мне, что именно это презрительное «дорогая» окончательно вывело ее из себя. Миссис Келли, с широко раскрытыми глазами и открыв рот наблюдала, как мисс Стенсфилд, сцепив пальцы с такой силой, что на них появились синяки (они уже побледнели, но все еще были заметны, когда она пришла ко мне первого сентября), начала с шумом выдыхать воздух сквозь плотно сжатые зубы.
Вряд ли эту историю можно было назвать забавной, но я не удержался от смеха, и мисс Стенсфилд присоединилась ко мне. Миссис Дэвидсон заглянула в кабинет – наверное, чтобы убедиться, что мы не надышались закисью азота, – и закрыла за собой дверь.
– Это единственное, что я могла сделать, – сказала мисс Стенсфилд, все еще смеясь и вытирая платком слезы. – Потому что в тот момент ясно представила, как смахиваю с ее стола флакончики с духами. Я увидела, как они разбиваются на мелкие кусочки и наполняют комнату жутким зловонием. – Я собиралась сделать это, и казалось, ничто не могло бы меня удержать. Но тогда я начала дышать как паровоз, и все прошло. Я нашла в себе силы взять чек и уйти. Я не могла поблагодарить ее, потому что все еще изображала паровоз!
Мы снова рассмеялись, а потом она стала серьезной.
– Все уже позади, и мне сейчас даже немного жаль ее – или, может быть, я веду себя чересчур высокомерно?
– Вовсе нет. Я просто удивлен, что вы можете испытывать сейчас такие чувства.
– Можно я покажу вам то, что купила на выходное пособие?
– Конечно, если вы этого хотите.
Она открыла кошелек и вынула маленькую плоскую коробочку.
– Я купила это в ломбарде, – сказала она. – За два доллара. Это был единственный момент за все время этого кошмара, когда я действительно почувствовала стыд. Разве это не странно?
Она открыла коробочку и положила на стол, чтобы я смог увидеть ее содержимое. В ней лежало обычное обручальное кольцо.
– Я буду делать все как нужно, – сказала она. – Я снимаю комнату в доме, который миссис Келли назвала бы «добропорядочным пансионом». Моя хозяйка добра ко мне… но миссис Келли тоже была добра и дружелюбна. Я думаю, она может в любой момент попросить меня съехать, и боюсь, что, если я попрошу ее вернуть деньги, которые заплатила вперед, она рассмеется мне в лицо.
– Но это будет незаконно. Есть суды и адвокаты, которые помогут вам…
– Суды – это мужские клубы, – ответила она с уверенностью в голосе, – не способные с пониманием отнестись к женщине в моем положении. Может быть, я сумею получить назад мои деньги, а может быть, и нет. В любом случае, все расходы и неприятности вряд ли стоят сорока семи долларов или около того. И впредь я намерена стать более практичной. Я приметила одно местечко в нижней части Вилледжа. Это, правда, третий этаж, но комната чистая и стоит на пять долларов в месяц дешевле, чем та, которую я снимаю в настоящий момент. – Она вытащила кольцо из коробочки. – Я надела его, когда хозяйка показывала мне комнату.
